Мраморные бюсты героев обороны Севастополя

В. А. Корнилов

В первой нише — бюст вице-адмирала В. А. Корнилова (1806–1854), который выполнила скульптор Н. П. Петрова.

Начальник штаба Черноморского флота Владимир Алексеевич Корнилов с 14 сентября 1854 года вступил в фактическое руководство обороной города. 5 октября, во время первой бомбардировки города, он был убит.

В самый трудный для Севастополя час он мобилизовал все возможные средства для отпора врагу и обратился к защитникам с призывом: «Товарищи, на нас лежит честь зашиты Севастополя, защиты родного нам флота! Будем драться до последнего. Отступать нам некуда, сзади нас море…» Как писал впоследствии участник обороны П. Рерберг, Корнилов «должен быть признан творцом того воинского духа, который сроднился с гарнизоном и не покидал его до конца 11-месячной обороны».

П. С. Нахимов

В следующей нише — бюст адмирала П. С. Нахимова (1802–1855). Автор бюста — скульптор Л. С. Смерчинский. В образе, созданном им, нет больших отступлений от общеизвестного портрета В. Тимма. Во время обороны Севастополя Нахимов занимал высокие посты. Но не они сделали его фактическим руководителем обороны.

Днем и ночью адмирал находился на бастионах, в самых опасных местах, распоряжаясь умно, со знанием дела. Он покорял сердца не только храбростью и спокойствием в самые критические минуты — он был настоящим другом каждого своего подчиненного. Справедливый, бескорыстный, беспредельно преданный отечеству, он всегда оставался примером для защитников города.

В. И. Истомин

Близким другом и соратником Нахимова и Корнилова был контр-адмирал В. И. Истомин (1809–1855). Автор бюста — скульптор В. В. Петренко. В обороне Севастополя Истомин был начальником 4-й дистанции оборонительной линии, куда входил и Малахов курган. Очевидцы говорили: «Чистота, порядок, осторожность, дисциплина царствуют на Малаховом кургане. И всюду гам видна готовность к борьбе и смерти. Курган — это корабль Истомина».

Л. Н. Толстой

Когда говорят о Л. Н. Толстом (1828–1910), редко вспоминают о его военной службе. А между тем она органически связана с его литературной деятельностью. Без суровой, полной опасности жизни в осажденном Севастополе Толстой не смог бы так глубоко проникнуть в самую суть солдатского труда и подвига.

В 1854–1855 годах Л. Н. Толстой был поручиком 3-й батареи II-й артиллерийской бригады. Пробыл в Севастополе с ноября 1854 по ноябрь 1855 года. Полтора месяца воевал на 4-м бастионе, участвовал в вылазках в расположение вражеских войск. При отражении последнего неприятельского штурма 27 августа 1855 года он командовал пятиорудийной батареей, а затем прикрывал переправу войск через бухту.

Бюст поручика Л. Н. Толстого выполнен скульптором Н. П. Петровой. Она изобразила его в офицерском мундире с погонами.

Ф. М. Новосильский

В защите и укреплении 4-го бастиона большую роль сыграл вице-адмирал Ф. М. Новосильский (1808–1892), начальник 2-й дистанции оборонительной линии. Его скульптурный портрет работы Н. П. Петровой также установлен в нише.

До Севастополя Новосильский прошел суровую военную школу. Он участвовал в 1829 году в знаменитом бою брига «Меркурий» с турецкими кораблями под командованием лейтенанта Казарского, а в 1853 году — в Синопском сражении, где командовал левой колонной кораблей. За участие в Синопском бою Новосильский получил чин вице-адмирала и орден св. Георгия 3-й степени. Очень много он сделал для укрепления и зашиты 4 го бастиона. Выдержал здесь четыре бомбардировки и был награжден орденом св. Владимира I-й степени и золотой саблей с надписью «За храбрость»

А. В. Мельников

С тем же 4-м бастионом связана подвижническая деятельность командира 2-й роты 4-го саперного батальона штабс-капитана А. В. Мельникова (1819–1879). Скульптурный портрет его выполнил скульптор С. Л. Чиж.

Из воспоминаний людей, близко знавших Мельникова, перед нами возникает образ душевного человека. Широко образованный, философски мыслящий, он вместе с тем воплотил в себе лучшие качества защитников: непоказную храбрость, прекрасное знание военного дела и безграничную выносливость, полное забвение себя во имя долга.

Руководя подземно-минными работами на 4-м бастионе. Мельников пять месяцев почти не выходил из подземелья. Спал тут же, в центральной галерее. Недаром товарищи прозвали его в шутку «обер-кротом» Севастополя. Он покинул подземелье совсем разбитым и больным, потеряв от контузии слух.

С. А. Хрулев

Рядом еще одна работа скульптора С. А. Чижа — бюст прославленного героя Севастопольской обороны генерал-лейтенанта С. А. Хрулева (1807–1870).

О храбрости и мгновенной реакции Хрулева на возникавшую опасность, его умении находить выход из самых отчаянных положений ходили легенды. Он был назначен начальником левой половины оборонительной линии за час до нападения неприятеля на люнет и редуты, охранявшие Малахов курган. Но при первом же известии о появлении противника он прискакал на своем белом коне на место действия, лично повел войска в штыки и отбил Камчатский люнет. Как вспоминал Э. И. Тотлебен, «в распоряжении Хрулева была моральная сила — любовь к солдатам и любовь к нему солдат всех полков, с которыми он побывал в бою… эта великая моральная сила Хрулева была им пущена в ход в самый грозный момент (6-го июня) и спасла Малахов курган». За героизм, проявленный во время обороны, Хрулев был награжден орденом св. Георгия 3-й степени.

А. И. Панфилов

Среди ближайших помощников генерала Хрулева, отличившихся при отражении неприятельского штурма 6 июня 1855 года, в военных приказах был назван контр адмирал А. И. Панфилов (1808–1874). Его портрет создал скульптор Л. С. Смерчинский.

Панфилов в продолжение осады Севастополя был начальником 3-го отделения оборонительной линии, куда входил и 3-й бастион. В конце обороны, после смерти Нахимова, Панфилов заменял его в должностях помощника начальника гарнизона, военного губернатора и командира порта. Кроме того, он был начальником 5-й флотской дивизия, а после оставления Южной стороны (с 28 августа по октябрь 1855 года) — начальником всех войск и батарей на Северной стороне. Он награжден за оборону орденом св. Георгия 3-й степени, св. Владимира 3-й степени с мечами, а за отражение штурма 6 июня — орденом св. Анны 1–5 степени и бриллиантовой табакеркой.

Все названные до сих пор моряки по время обороны Севастополя воевали главным образом на суше. Это объяснялось характером самой обороны, в основном сухопутной. Помимо того, чтобы обеспечить оборону, пришлось почти разоружить флот.

Г. И. Бутаков

Но были в период первой обороны и морские действия. Их в большей степени обеспечивал Г. И. Бутаков (1890–1882), бюст которого выполнил скульптор В. В. Петренко.

Ученик и соратник Нахимова, Бутакон во время обороны Севастополя в званиикапитана 1 ранга руководил действиями парходно-фрегатов, проявлял в боях необыкновенное хладнокровие и храбрость, осуществлял постоянную поддержку батарей, отрядов на вылазках. Под его умелым командованием корабельная артиллерия наносила чувствительные удары по резервам противника, войскам на позициях и кораблям.

Бутаков ввёл в практику боя стрельбу кораблей по закрытым позициям на суше. Он был не только боевым командиром, но и выдающимся теоретиком военно-морского дела. Как моряка-новатора его высоко ценил Нахимов. За оборону Севастополя Бутаков в 36-летнем возрасте получил звание контр-адмирала.

Н. И. Пирогов

Вся передовая общественность России горячо откликнулась на события в Севастополе. Не могли они оставить равнодушным и Н. И. Пирогова (1810–1881). Бюст его создал скульптор Л. С. Смерчинский.

Действительный статский советник, заслуженный профессор Петербургской медико-хирургической академии, доктор медицины Н. И. Пирогов приехал по собственному желанию в Севастополь и отдавал все свои силы и знания, всю неутомимую энергию делу спасения раненых. Усталый, нервный, часто больной, он дни и ночи стоял, не разгибая спины, у операционного стола.

Он настойчиво боролся против казнокрадства больничной администрация, старался рассредоточить раненых па перевязочных пунктах, отделив их от тифозных больных, в массовом масштабе применил гипсовые повязки, наркоз, средства антисептики, чем значительно снизил смертность среди раненых. В этом его неоценимая заслуга перед защитниками города.

Даша Севастопольская

В своём нелёгком труде Н. И. Пирогов опирался на поддержку и помощь не только приехавших с ним сестёр милосердия, но и скромных, самоотверженных, забывающих о сне и отдыхе простых севастопольских женщин.

В нише — бюст одной из них. Она вошла в историю как Даша Севастопольская. В дореволюционной литературе её называют «девицей Дарьей, родной сестрой всего русского воинства, матросской дочерью и круглой сиротой». Жила она на Корабельной слободке, зарабатывала на хлеб стиркой. Когда русские войска потянулись к Альме для встречи с неприятелем, она продала всё своё имущество, купила лошадь, перевязочный материал, оделась матросом и поехала вслед за войсками перевязывать раненых. Затем она помогала защитникам в Севастополе, по воспоминаниям Пирогова, ассистировала при операциях.

Солдаты знали и любили её. Даже тяжело раненые ободрялись, когда возле них появлялась сестрица Дарья, По воспоминаниям очевидцев, она носила подаренную ей царём медаль и золотой крест с надписью «Севастополь».

Подлинных иконографических материалов, прижизненных портретов Даши нет. Это очень затрудняло работу скульптора В. В. Петренко. Он создал образ в основном по литературным описаниям.

Игнатий Шевченко

Почти подобная ситуация как у Даши Севастопольской (отсутствие иконографических материалов и прижизненных портретов), сложилась у С. А. Чижа при создании бюста Игнатия Шевченко, который установлен в предпоследней нише.

Игнатий Владимирович Шевченко — матрос 30-го флотского экипажа, участник многочисленных вылазок в расположение неприятельских войск. В вылазке в ночь на 20 января 1855 года Шевченко совершил подвиг, о котором главнокомандующий князь А. В. Меншиков издал специальный приказ.

Вылазка была удачной. Но когда русские солдаты уже вытеснили французов из их траншей, 15 неприятелей прицелились в лейтенанта Бирюлева и его спутников. Шевченко первым заметил, какой опасности подвергается его командир и, как записано в приказе, «кинулся к нему, заслонил его и молодецкою своею грудью принял пулю, которая неминуемо должна была поразить лейтенанта Бирюлева. Шевченко упал на месте, как истинно храбрый воин, как герой».

Весть об этом подвиге разнеслась по России. Начались сборы пожертвований на памятник герою. Всего было собрано 1829 рублей. Но так как модель бюста была бесплатно вырезана из дерева по рисункам академика Микешина резчиком адмиралтейской верфи Юдиным, а сам бюст был отлит в литейной мастерской из металла трофейных пушек, взятых у турок в войне 1828–1829 годов, то денег потратили немного. Остаток был передан благотворительному обществу для основания стипендии им. Шевченко. Памятник был открыт в 1874 году в Николаеве, в 1902-м перевезен в Севастополь, но не сохранился.

Пётр Кошка

Завершает галерею еще одна работа скульптора С. А. Чижа — портрет лихого разведчика Петра Кошки. В образе, созданном скульптором, много общего с известным портретом работы В. Тимма.

Уроженец деревни Ометинцы Гайсинского уезда Каменец-Подольской губернии, Кошка был взят в рекруты на флот в 1849 году. Плавал на разных судах по Чёрному морю. В обороне Севастополя участвовал с первого и до последнего дня. Сначала матросом I статьи 30-го флотского экипажа, затем квартирмейстером. Но главное его занятие — вылазки, разведка. Здесь он зарекомендовал себя, по определению боцмана Рыбакова, как «молодец редкой отваги».

За бесстрашие, ловкость и находчивость Петр Кошка был награжден знаками отличия двух степеней военного ордена, двумя памятными медалями.

Заключение

Символично, что галерея героев начинается с бюстов Корнилова и Нахимова — руководителей, чьи ум, воля и энергии в самых критических обстоятельствах поставили организацию обороны на такой высокий уровень, что почти не укрепленный вначале Севастополь сумел остановить у своих стен прекрасно снаряжённые войска объединённых сил Европы.

А заканчивается эта галерея бюстами Даши Севастопольской, Игнатия Шевченко и Петра Кошки, которые своим мужеством, выносливостью, самоотверженностью, природной русской смекалкой обеспечивали выполнение приказов, принимали на себя всю тяжесть воинского груда. Без этой самоотверженности оборона Севастополя, вызывавшая удивление и восхищение всего мира, была бы невозможна.

Эти традиции, приумноженные в годы Великой Отечественной войны, живы и сейчас в нашей армии и на флоте. И есть в Севастополе такие памятные места, которые особенно ярко воплотили тесную связь поколений, преемственность славных дел.

Таким местом, известным далеко за пределами Севастополя, стал Малахов курган. Побывать там стремится каждый, кому довелось приехать в Севастополь.