Первая оборона Севастополя 1854–1855 гг.
Почти год защитники города держали оборону, выдержав шесть бомбардировок и три штурма, сделав имена Севастополя, Балаклавы, Инкермана, Альмы частью мировой истории.
Оборона Севастополя 1854–55 — героическая 349-дневная оборона Севастополя против вооруженных сил Франции, Англии, Турции и Сардинии в Крымской войне 1853–56. Началась 13 (26) сентября 1854 и продлилась до 27 июля (8 августа) 1855 года.
На сером фоне выделены предметные экспозиции, которые вы можете посмотреть в экспозиционном зале панорамы «Обороны Севастополя».
Предпосылки
Середина прошлого столетия. В Европе складывается сложнейшая политическая обстановка. Англия и Франция вступают в борьбу за рынки сбыта, за сферы влияния на Ближнем и Среднем Востоке, за укрепление своего господства в огромной, ослабевшей к этому времени Турецкой (Оттоманской) империи.
Обычно враждовавшие между собой главные капиталистические страны Европы на этот раз объединяют усилия, чтобы вытеснить самого опасного конкурента — Россию с позиций, занимаемых ею в этом районе. Сначала они провоцируют Турцию на войну с Россией. Но первые же столкновения на Дунае и Кавказе обнаружили слабость Турции. А 18 (30) ноября 1853 года русская эскадра под командованием адмирала П. С. Нахимова в знаменитом Синопском сражении почти полностью уничтожает турецкую эскадру.
Надежды на Турцию не оправдались, и 27 декабря 1853 года (4 января 1854 года) Англия и Франция ввели свой флот в Черное море. Весной 1854 года Россия официально оказалась в состоянии войны с ведущими европейскими державами. Позднее к ним присоединилось королевство Сардиния. Враждебной по отношению к России была позиция Австрии и США.
Война велась с 1853 по 1856 год на Белом и Балтийском морях, на Дунае, Камчатке, Кавказе и в Крыму.
Главным театром военных действий становится Крым, решающие события происходят под Севастополем, который к тому времени уже стал главной базой Черноморского флота. Пока существовал Севастополь, нечего было и думать об ослаблении позиций России на юге.
Захват Севастополя становится целью войны. Здесь сосредоточились главные силы союзников, а героическое сопротивление защитников города обратило на себя внимание всего мира.
Оборона Севастополя
1 (13) сентября 1854 года в Севастополе было получено известие, что огромный неприятельский флот (89 кораблей и 300 транспортов) подошел к Евпатории. 7 (19) сентября сошедшая на берег 62-тысячная десантная армия, сопровождаемая следующим вдоль берега флотом, двинулась к Севастополю и остановилась у русских позиций на реке Альма. На другой день здесь произошло кровопролитное сражение.
Русская армия под командованием князя А. С. Меншикова насчитывала немногим более 30 тысяч человек. И хотя солдаты дрались самоотверженно, им пришлось отступить. Но уже это первое сражение стоило союзникам таких потерь, что их командование не рискнуло штурмовать Севастополь с ходу. Поэтому англичане стали лагерем в Балаклаве, а французы в Камышовой бухте.
Севастопольцы сумели подготовиться к встрече с врагом. Днём и ночью безостановочно шли работы по сооружению бастионов. Не только матросы и солдаты, но и мастеровые, отставные флотские ветераны, женщины и даже дети — все трудоспособное население принимало в них участие. В 1–2 километрах от вражеских дозоров укрепления росли буквально по часам. Матросы на канатах подтягивали к ним тяжелые морские орудия весом в сотни пудов. И уже к 18 сентября сооружение главной линии обороны было в основном закончено.
Расчёты противника вначале разрушить город бомбардировкой, а затем пойти на штурм не осуществились. 5 октября 1854 года корабли вражеской эскадры открыли мощный огонь по городу. Очень сильной была и бомбардировка с суши. Однако Севастополь выстоял. И противник вынужден был перейти к долгой осаде.
В экспозиции панорамы «Оборона Севастополя» представлена фотография со старинной гравюры, на которой видно, какой мощный огонь открыли по городу.
Оборона Севастополя носила активный характер. Впервые в военной истории осаждающие не смогли запереть осаждённых в стенах крепости. Защитники навязывали врагу бои в окрестностях Севастополя, отвлекали его таким образом от осаждённого города и уничтожали живую силу противника.
Отдельные моменты этих боев представлены на цветных литографиях, выставленных в экспозиции панорамы «Оборона Севастополя»: под Балаклавой — 13 (25) октября 1854 года, в Инкермане — 24 октября (5 ноября) 1854 года и на Черной речке — 4(16) августа 1855 года.
Севастополь выдержал шесть бомбардировок и два штурма.
На акварели «Вид Севастополя»¹ изображен красивый мирный город у моря, на фотографии со старинной гравюры «Штурм Севастополя 27 августа 1855 г.» видно, что ко дню последнего штурма он превратился в руины.
В невероятно трудных условиях жил и боролся Севастополь. Боролся не только самоотверженно, но и мудро, опрокидывая расчеты и планы лучших западноевропейских стратегов.
Серьезное внимание руководители обороны уделяли организации взаимодействия между флотом и сухопутными частями. Специальным приказом адмирал В. Д. Корнилов определил места расположения кораблей в бухте и направление ведения артиллерийского огня для поддержки действий сухопутных войск.
Принимали участие в этих операциях и корабли, модели которых находятся в экспозиции.
Пароходо-фрегат² «Владимир» построен в 1848 году. Длина корабля 61 м, ширина 17,9 м, мощность механизмов 400 л. с. Командир корабля — капитан 1 ранга Г. И. Бутаков. «Владимир» отличился дважды: в бою с турецким пароходом «Перваз-Бахри» 5 ноября 1853 года и во время обороны города — при отражении штурма 6 июня 1855 года.
84-пушечный корабль «Императрица Мария» (длина корабля 56,7 м, ширина 15,5 м, экипаж 770 человек) был флагманским кораблем П. С. Нахимова в Синопском бою, где получил много повреждений. Во время обороны города часть вооружения и личного состава была снята с корабля и переведена на сухопутные укрепления. Корабль использовался как госпиталь.
124-пушечный корабль «Великий князь Константин» (длина корабля 61,8 м, ширина 17,7 м) — один из самых красивых и быстроходных кораблей парусного флота, имел 989 человек команды. Участвовал в Синопском бою. Весь период обороны защищал Севастопольский рейд, а часть его пушек и команды была переведена на сушу.
Материальное превосходство союзного флота было так велико, что о серьёзных морских сражениях против него не могло быть и речи. Но артиллерия Черноморского флота обороняла севастопольский рейд, поддерживала действия сухопутных войск, корабельными орудиями вооружались бастионы.
В сентябре 1854 года, а затем в феврале 1855 года у входа во внутренний рейд было затоплено 13 парусных судов, которые явились серьёзной преградой для неприятельского флота. Затем было затоплено ещё два корабля. Команды затопленных судов сражались на суше. Общая численность перешедших на бастионы моряков превышала девять тысяч.
В музее система сухопутных укреплений Севастополя периода первой обороны показана на рельефной карте (авторы Б. Н. Беляев и 3. И. Филиппов). Отображен сложный рельеф севастопольской местности, укрепления, построенные защитниками.
Большая (Северная) бухта делит город на Северную и Южную стороны, а Малая (Южная) делит Южную часть на Городскую и Корабельную стороны. С моря Севастополь был хорошо защищен береговыми батареями: Константиновской, Николаевской, Михайловской, Александровской, Павловской и др. Вход во внутренний рейд преградили две линии затопленных парусных кораблей. А на Южной стороне адмиралы В. А. Корнилов, П. С. Нахимов и их боевые соратники — адмирал В. И. Истомин, военные инженеры Э. И. Тотлебен и В. П. Ползиков строили укрепления по методу, совершенно отличному от принятых в то время в фортификации.
Используя работы выдающегося русского фортификатора-теоретика А. 3. Теляковского, оборонительные сооружения Севастополя строили с учетом пересечённой местности. Они состояли из бастионов и редутов — замкнутых оборонительных сооружений насыпного типа, соединённых между собой валами и рвами, за которыми размещались артиллерийские орудия и стрелки. Всего бастионов было восемь: семь номерных и один главный — на Малаховом кургане, который после смерти В. А. Корнилова был назван Корниловским.
На карте показаны также основные направления атак неприятеля: французы наступали, главным образом, на 4-й бастион и Малахов курган, англичане — на 3-й бастион.
4-й бастион занимал особое место в системе сухопутных укреплений Севастополя (на этой высоте теперь находится здание панорамы). До весны 1855 года союзники считали его ключевой позицией на подступах к городу и, естественно, здесь пытались нанести главный удар. Но и позже, переключив основное внимание на Малахов курган, они не ослабили атак на 4-й бастион.
Географическое положение бастиона оказалось невыгодным для обороняющихся: невдалеке справа находилась господствующая над местностью Рудольфова гора, впереди Куликово поле. На этих позициях и укрепились французы, слева на Зеленой горке — англичане. Поэтому бастион подвергался непрерывному перекрестному огню с трех сторон. Установив в своих траншеях осадные орудия, неприятель стремился любой ценой вывести из строя артиллерию бастиона, подавить сопротивление защитников, а затем пойти на штурм и кратчайшим путем ворваться в город.
В дни наиболее напряженных боев на бастион обрушивался огонь свыше 100 осадных орудий, выпускавших до двух тысяч снарядов в сутки. Огромные потери несли защитники и от штуцерного огня противника. Но они выдержали все атаки и сорвали вражеский план прорыва в город. Этому в большой мере способствовала глубоко эшелонированная система укреплений бастиона.
Здесь было сосредоточено 17 батарей. Среди них батареи Язоновского редута, № 23 (Лазарева), № 2 (Шихматова), № 62 (Нарбута), № 120 (Манто), № 100 (Бурлея) и другие, на местах которых теперь установлены мемориальные памятные доски. В этом районе находилась и батарея, где служил Л. Н. Толстой.
За рвом бастиона были вырыты ложементы (траншеи) и поставлены камнемётные фугасы. Мощное укрепление бастиона, самоотверженность, мужество и неутомимое трудолюбие его защитников, которые под убийственным огнём противника немедленно устраняли повреждения, — все это сделало бастион неприступной крепостью на пути французов.
По законам фортификационной науки того времени первоклассная крепость, построенная в мирное время, могла под действием полевых и осадных орудий продержаться 40 дней. Бастионы Севастополя, построенные в основном уже в ходе осады, выдержали одиннадцатимесячные бои.
В экспозиции внимание посетителей привлекает картина Г. Мясоедова «В осажденном городе» (1872). Комната полуразрушенного дома. Скромная обстановка. Вещи в беспорядке. На полу лежат убитые молодая женщина и её маленький ребенок. Смерть ещё не наложила своего отпечатка на прекрасное лицо женщины, не исказила его черт. Художник стремился выразить свой протест против трагической нелепости этой смерти. В проломе стены видны руины города, дым пожарищ. И трагедия одной семьи воспринимается как трагедия всего города.
В Севастополе не было тыла. И в обороне его, не думая о смертельной опасности, участвовало всё трудоспособное население.
На картине А. Кокорина «Оборона Севастополя» показана типичная сценка бастионной жизни. Среди защитников женщины. Они приносили на позиции пишу и пресную воду, стирали белье. А на картине В. Маковского (копия) мы видим детей, которые собирают ядра. Это было очень опасно (среди ядер могли быть и неразорвавшиеся гранаты), но необходимо, так как боеприпасов не хватало.
Пример руководителей обороны — адмиралов В. А Корнилова, П. С. Нахимова, В. И. Истомина, отдавших всю свою энергию, волю, ум и, наконец, жизнь святому делу защиты Родины, вдохновлял всех защитников.
О некоторых из них напоминают нам их вещи, награды.
В витрине — старое вышитое полотенце из грубого домотканого полотна. Оно было передано в музей в 1966 году семимиллионным посетителем панорамы И. И. Тюртюбеком, московским инженером, который оказался внуком участника обороны Севастополя. Вместе с полотенцем деда он передал его воинскую книжку. В ней написано, что Григорий Кириллович Тюртюбек, 1821 года рождения, происходил из военных поселян Херсонской губернии, участвовал в обороне все 11 месяцев, был «опален бомбой» и ранен в руку. Как от личный стрелок, державший первенство полка три года кряду, увенчан лавровым венком, а за мужество и отвагу награжден памятными медалями и произведен в унтер-офицеры.
В экспозиции высшая награда солдат и матросов — знаки отличия военного ордена св. Георгия и памятные медали.
Медаль «За защиту Севастополя» рядового А. П. Рыжкова передана в музей вместе с его паспортом. Кроме медали, рядовой старшего оклада 27-й роты Рыжков имел и знак отличия военного ордена, за который он получал 1 руб. 24 коп. серебром в год.
Медаль «В память Крымской войны» капитана I ранга М. И. Корганова и грамота о награждении его орденом св. Станислава за участие в отражении штурма 27 августа 1855 года переданы в музей внучкой героя.
Послужной список свидетельствует, что, кроме медалей, М. И. Коргагов имел за всю свою воинскую службу шесть орденов и золотое оружие с надписью «За храбрость».
Награды, оружие, вещи. Их касались руки участников обороны — людей, отражавших бесчисленные атаки сильного и умного врага. В витринах образцы оружия, обмундирования и снаряжения русских войск.
Отсталость России очень тяжело сказалась на оборонительной мощи страны. Существовавшие заводы были малочисленны, имели несовершенное оборудование и не могли дать армии современного вооружения — выпускали только примитивное гладкоствольное оружие, да и того мало. К концу войны часть новобранцев пришлось вооружать пиками. Недоставало артиллерийских орудий. Не случайно защитникам Севастополя пришлось разоружать корабли Черноморского флота, чтобы обеспечить орудиями свои бастионы.
В витрине выставлены образцы ружей периода Крымской войны: гладкоствольные, стрелявшие на 300–400 шагов, и более совершенные — нарезные (или штуцеры), дальность стрельбы которых достигала 1000–1200 шагов.
К началу войны только одна двадцатая часть русской армии была вооружена штуцерами. Французская пехота — на одну треть, английская — полностью. Кроме того, для стрельбы из гладкоствольных ружей вместо обычной круглой пули у английских солдат применялась продолговатая, что увеличивало дальнобойность ружья более чем вдвое. Перед самой Крымской войной Англия поставила Турции много нарезного оружия, что дало возможность вооружить им около одной четверги всей турецкой регулярной армии.
Очень тяжёлым и неудобным было снаряжение русских войск. Высокие каски и кивера с султанами, мундиры и шинели в обтяжку, медные кирасы и тому подобное, очень стесняли в боевой обстановке, тем более, что общиё вес снаряжения солдата (вместе с оружием и ранцем) превышал 40 кг.
Все это не могло не сказаться на характере обороны Севастополя, её исключительной активности. Когда реальная опасность стала угрожать Родине, все сосредоточенные здесь русские войска встали на её защиту со свойственной им отвагой и самоотверженностью.
Защитники города зорко следили за строительством неприятельских апрошей — передовых траншей. Смелыми вылазками они разрушали сооружения врага, захватывали оружие, пленных. Но особенно наглядно наступательный характер обороны проявился в действиях под землёй.
Подземно-минная война
Убедившись в невозможности взять севастопольские бастионы штурмом, неприятель прибегнул к хитрости и решил подойти к городу под землёй — «минами»³. Замысел союзников заключался в том, чтобы заложить мины под укрепления бастиона и взорвать их. А затем, заняв образовавшиеся от взрывов воронки, с близкого расстояния идти на штурм.
Русские разгадали этот коварный план и начали рыть встречные подземные галереи. Началась подземно-минная война, продлившая, по мнению Э. И. Тотлебена, осаду Севастополя «по меньшей мере на 5 месяцев».
Наибольшее развитие она получила перед 4-м бастионом. В экспозиции на схеме показано расположение наших и неприятельских галерей перед этим бастионом. Русские галереи велись в двух ярусах — на глубине 5–6 и 12–13 м. Бастион был полностью ограждён окружающей галереей, а многочисленные боковые галереи и слуховые рукава, отходившие в стороны, во многих местах проникали под передовые траншеи французов.
Русские галереи находились на таком расстоянии друг от друга, чтобы между ними враг нигде не мог пробраться к нашим позициям. Всего русские саперы прорыли около 7 км подземных галерей, из них около 4 км перед 4-м бастионом. А из 1280 м неприятельских галерей 1100 составили «мины» на подступах к этому бастиону.
За весь период подземно-минной войны союзники произвели 121 взрыв, потратив для этого 5551 пуд пороха. Русских взрывов было меньше (109), они потребовали меньше пороха (761 пуд). Об интенсивности действий на 4-м бастионе можно судить хотя бы по тому, что 83 русских и 107 неприятельских взрывов были произведены здесь.
О суровых буднях саперов 4-го бастиона в экспозиции рассказывает диорама В. И. Гранди и Б. Н. Беляева (живописное полотно 35 кв. м). Художники дают нам возможность как бы заглянуть в одну из галерей, в которых жили минеры иногда по нескольку месяцев, рискуя в любую минуту быть взорванными или заживо погребёнными в ими же вырытых «минах». В диораме показана верхняя галерея и в ней ниша, обшитая досками. Это «комната» командира 2-й роты 4-го сапёрного батальона штабс-капитана А. В. Мельникова, фактически руководившего всеми подземными действиями на 4-м бастионе.
Мельников сидит, рассматривая какой-то чертеж. Высота галереи (до 1,5 м) не позволяла минерам выпрямиться во весь рост. Из-за недостатка кислорода приходилось гасить свечи, в темных, душных и сырых помещениях надо было делать тяжелую физическую работу: рыть галереи и слуховые «рукава», готовить заряды пороха, крепить рамы, выносить вырытую землю в ров, простреливаемый перекрёстным огнем.
Минеры часто болели лихорадкой, выглядели изнуренными, но их невозможно было отправить в госпиталь или на перевязочный пункт. Они гордились своей работой, пользовались большим уважением гарнизона, так как их считали передовой охраной бастиона. Имя Мельникова в Севастополе упоминали с особым уважением, его считали главным подземным стражем города. Несмотря на все трудности (тяжелый грунт, неопытность молодых солдат, отсутствие нужных приборов и инструментов), в «минах» всегда был образцовый порядок. Мельникова любили, ему доверяли, за него готовы были пойти в огонь и в воду.
Штабс-капитан А. В. Мельников за оборону Севастополя получил чин капитана и был награжден орденами св. Владимира 4-й степени с бантом, св. Анны 2-й степени и св. Георгия 4-й степени. Около полугода безвыходного пребывания под землёй подорвали здоровье Мельникова. 14 мая разрывом бомбы он был контужен и оглушён. 15 мая Мельников вынужден был покинуть оборонительную линию, а затем и Севастополь.
После ухода Мельникова заведовать подземными работами на 4-м бастионе стал поручик П. В. Преснухин. Он пробыл в «минах» с 15 мая по 17 августа 1855 года, был награжден орденом св. Георгия 4-й степени.
Преснухин изображен рядом с Мельниковым. Справа от них — группа отдыхающих саперов. Еще правее работают минеры.
Исключительная эффективность русских подземных взрывов заставила английскую газету «Таймс» писать, что «пальма первенства в этом роде действий принадлежит русским».
Конец обороны
Не только подземно-минная война, но и вся оборона Севастополя, каждый её день — яркая страница русской военной истории. К концу обороны город лежал в руинах. Не хватало снарядов, силы защитников таяли. Но все, кто оставался в живых, готовы были стоять до последнего.
И только 27 августа (8 сентября) 1855 года, когда в результате вражеского штурма был взят Малахов курган, главнокомандующий армией князь М. Д. Горчаков отдал приказ отойти на Северную сторону.
Павших в последнем штурме российских и французских солдат по приказу генерала Мак-Магона похоронили в общей братской могиле, установив над ней монумент.
Впоследствии Э. И. Тотлебен так объяснил причину отступления: «Оба неприятельские флота давали союзникам средство выставить огромную артиллерию, с которой наша не могла соперничать.
В 4 дня бомбардировки потеряли мы 8 тысяч человек, а в последний день при штурме и бомбардировании лишились 9 тысяч человек. Если бы мы даже и овладели вновь Малаховым курганом и неприятель продолжал бы бомбардирование, то теряли бы мы ежедневно до двух тысяч человек, и Севастополь сделался бы могилой всей армии».
Взорвав укрепления Южной стороны, защитники Севастополя перешли по специально наведенному плавучему мосту на Северную к Михайловской батарее. Обессиленные армии союзников ограничились тем, что заняли руины Южной стороны. Активные боевые действия под Севастополем прекратились.
Последствия
В марте 1856 года был подписан мирный Парижский договор. По его условиям России были возвращены (в обмен на турецкую крепость Каре) все занятые союзниками города: Севастополь, Керчь, Кинбурн и др. Россия практически признавала протекторат Англии и Франции в Турции, Молдавии, Валахии и Сербии, а также передавала под их контроль низовья Дуная. Россия соглашалась на «нейтрализацию» Черного моря, т. е. совместно с Турцией обязывалась не восстанавливать здесь флота и укреплений.
Но героизм защитников Севастополя произвел такое впечатление на общественность мира, что это не могло не повлиять на условия мирного Парижского договора; от России не потребовали ни контрибуций, ни крупных территориальных уступок. Известный дипломат А. Ф. Орлов, представитель России при подписании Парижского договора, впоследствии говорил, что вместе с ним на конгрессе незримо присутствовала тень адмирала Нахимова и его богатырей-севастолольцев.
Прошли годы. Приближалось 50-летие славной обороны. Празднованию решено было придать официальный характер. Был создан специальный юбилейный комитет по строительству памятников и организации юбилейных торжеств. Этюды, фотографии, документы, проспекты, буклеты, диапозитивы и другие материалы экспозиции рассказывают об увековечии памяти героев обороны и создании панорамы.