Кабинет Его Величества. Массандровский дворец

Кабинет Его Величества. Массандровский дворец
Кабинет Его Величества. Массандровский дворец. Фото: Wallace

После немного приглушенной в цвете приемной императора кабинет его поражает обилием света, торжественностью и праздничностью.

Все внимание здесь акцентируется на потолке, отделанном белоснежной, с позолотой лепкой крупных форм: розетты, пальметты, классические аканты и розаны, лавровые гирлянды хорошо вписываются в строгое членение потолков. Оживление вносит центральная овальная розетта со сложными рельефными узорами.

Для большей освещенности кабинета архитектор пристраивает нишу, почти всю главную стену которой занимает огромное окно. Для панелей, дверей и деревянной обшивки ниши избрано, в отличие от дуба, более светлое дерево орех. Общее цветовое решение оттеняется камином строгих классических форм, облицованным мрамором темно-серого цвета. Стены здесь предполагалось затянуть светло-оливковой шелковой тканью, которая прекрасно бы подчеркивала белизну и позолоту потолка и сочеталась бы с холодными оттенками мрамора камина.

К такой же гармонии архитектор стремился, проектируя обстановку интерьера. Воссоздавая его замысел, экспозиционеры разместили над камином овальное зеркало в резной барочной раме, которая своими формами вторит решению декора центральной части потолка. Зеркало играет здесь чисто декоративную роль: отражая светлый потолок, блеск позолоты, сверкание хрустальной люстры, оно усиливает впечатление парадности всего помещения, зрительно расширяет пространство и наполняет комнату светом.

Во дворцах второй половины XIX века не только в оформлении интерьеров использовались элементы различных стилей, но и в комнатах размещалась мебель различных эпох. Здесь, в кабинете императора, мебель и предметы прикладного искусства, разные по стилю, размещены так, что их сочетание создает гармонию. Барочную резьбу рамы зеркала дополняют сложные по форме канделябры и часы французской работы XVIII века в стиле барокко (часы фабрики Турей). На консоли классических форм хорошо смотрятся вазы, которые, с добавлением деталей, могли служить лампами. На них изображены женские фигуры, характерные для стиля «модерн» (русская работа рубежа XIX–XX веков).

Здесь воссоздана обстановка не рабочего кабинета, (т. к. никто из императоров здесь никогда не работал), а комната отдыха.

Во второй половине XIX века вошли в моду большие круглые столы на сложных резных подстольях. За таким столом могла собраться вся семья. Как правило, произведения мелкой пластики обязательно наполняли дворцовые помещения. На столе в центре — динамичная скульптура Е. А. Лансере (1848–1886) «Джигитовка» (1902 г.)

Кресла своей торжественностью и резным с позолотой декором соответствуют всему оформлению кабинета. (Когда-то они находились в одном из Петербургских дворцов. Работа русских мастеров.)

Обстановка комнаты дает представление о характере дворцовых кабинетов рубежа XIX–XX веков. В основном все предметы мебели и прикладного искусства здесь типовые, т. е. характерные для дворцовых интерьеров. Однако в кабинете есть вещи, которые ранее принадлежали царской семье. Это, прежде всего, семейные портреты.

На торцевых стенках красиво закругленной арки, отделяющей кабинет от глубокой ниши, висят фотографические портреты Александра III и его супруги Марии Федоровны. С середины 1850-х годов фотография получает довольно широкое распространение в России. Ее технические возможности позволили делать снимки с царствующих особ и для публикаций, и для продажи. За усердную работу фотомастера удостаивались звания «Фотографа Их Императорских Величеств». Фирма одного из них, С. Левицкого, на протяжении 1860–1900 годов имела исключительное право на распространение портретов царской семьи. В экспозиции — копия с фотопортрета, сделанного С. Левицким в конце 1880-х — начале 1890-х годов. На ней Александр III предстает перед нами человеком могучей комплекции, богатырской стати.

Вспоминаются слова художника Александра Бенуа о том впечатлении, которое производила внешность императора: «Меня поразила его «громоздкость», его тяжеловесность и как-никак величие… Самое лицо Государя поражало своей значительностью. Особенно поразил меня взгляд его светлых серо-голубых глаз. Этот холодный стальной взгляд, в котором было что-то и грозное, и тревожное, производил впечатление удара. Царский взгляд!..» Но после нескольких встреч с императором Бенуа сделает вывод, что «Александр III мог быть и мил, и прост, и даже уютен».

Во время своих приездов в Крым император живо интересовался проблемами Ялты. Под его покровительством было улучшено водоснабжение, обновлена и расширена канализационная сеть, отпущены средства для строительства нового порта, на благоустройство набережной. Приобретение удельным ведомством (по указанию Александра III) имений Массандры и Ай-Даниля способствовало развитию здесь образцового промышленного виноградарства и виноделия. Приезжая в Крым, Александр III обязательно посещал Массандру. Последний раз он был здесь тяжело больным, за месяц до своей кончины: 18 сентября 1894 года он вместе с наследником Николаем побывал в Массандре, знакомился с ходом работ по сооружению дворца.

Со своей супругой — Марией Федоровной они прожили счастливую семейную жизнь. По впечатлению современников, наблюдавших супругов в домашней и официальной обстановке, на протяжении всех лет супружеской жизни их связывали теплые чувства, взаимные заботы друг о друге. О Марии Федоровне вспоминают как о ласковой, любезной и простой в общении женщине. Она «была императрицей с головы до ног и умела сочетать свою врожденную царственность с такой добротой, что была обожаема всеми своими приближенными».

Любительница развлечений, танцев, красивой одежды, не лишенная женской кокетливости, удивительно изящная — она умела ладить с «угрюмым гигантом» — так отзывались о нем современники.

В глубине ниши кабинета установлен мраморный бюст отца Александра III — императора Александра II.

Бюст был выполнен неизвестным скульптором в конце 50-х — начале 60-х годов XIX века и находился в старом Большом Ливадийском дворце.

Александра II часто называли царем-освободителем и реформатором. При нем была проведена реформа, связанная с освобождением крестьян от крепостной зависимости (1861 г.), и целый ряд реформ в области просвещения, судебного и военного дела, земских и городских общественных учреждений.

Александр II впервые побывал в Крыму в 1837 г., будучи наследником, когда он, знакомясь с жизнью России, проехал со своим воспитателем и наставником поэтом В. А. Жуковским по Волге. Он — первый из царского дома посетил Сибирь, побывал на Урале, а на обратном пути, проехав через центр и юг России, познакомился с берегами Азовского и Черного морей. В 1860 г. он приобретает для своей больной туберкулезом жены Марии Александровны имение «Ливадия», где с 1862 года начала строиться усадьба под руководством архитектора И. А. Монигетти (1819–1879). Вся семья Александра II нередко по нескольку месяцев проводила в Ливадии. В дореволюционных путеводителях и очерках Крыма писалось о том большом влиянии на развитие Ялты как курортного города, которое оказывали приезды царской семьи в Крым.

«Для Ялты — читаем в «Воспоминаниях» княгини Горчаковой — минутой возрождения был 1861 год, тот год, когда царская семья начала посещать Ливадию и проводить несколько месяцев в окрестностях города; с тех пор, с каждым годом Ялта все более оживлялась и украшалась, пестрые дачи, удобные и роскошные виллы быстро вырастали и одевались зеленью плющей и ползучими розами, гостиницы, отели открывали сотни номеров в своих огромных зданиях, богатые магазины украшали набережную и другие улицы».

Когда праздновалось в 1887 году пятидесятилетие Ялты, в юбилейном сборнике отмечалось, что «70-е годы — лучшие годы Ялты. Императорская фамилия посещала каждый год Ливадию, и Ялта в это время чрезвычайно оживлялась. Августейшие лица принимали участие в празднествах не только общих… но и частных, семейных».

По отзывам современников, Александр II любил Южный берег, он заботился о процветании Ялты. В 1872 году по его распоряжению было выделено 300 десятин земли для расширения городских границ. При нем был утвержден новый план города, в котором особо подчеркивалась необходимость развития Ялты как курортного города с большим количеством зеленых насаждений и садов.

«Завет любившего Южный берег Императора Александра II: соглашаясь на расширение городских границ, он выразил желание, чтобы при возведении новых построек сохранять дачный характер, оставлять места для палисадников и не застраивать сплошь сады».

Утверждая план, Александр II написал на нем: «Наблюсти, чтобы возводимые в Ялте постройки строились по благообразным фасадам и планам».

Супруга Александра II — Мария Александровна занималась благотворительной деятельностью. При ее непосредственном участии в Ялте был создан детский приют, открыта бесплатная глазная лечебница и первая общедоступная лечебница Ялтинской общины сестер Милосердия Красного Креста (в 1875 году) Мария Александровна сама приезжала освящать лечебницу, и в честь ее Ялтинскую общину назвали Мариинской. Позднее, в 1880-х годах, лечебница переселилась в Ялту и стала первым общедоступным санаторием в городе.

В экспозиции представлен портрет Марии Александровны, выполненный французским гравером Ноэлем с живописной работы очень модного в то время французского художника, придворного портретиста короля Луи-Филиппа и Наполеона III В. Винтерхальтера (1806–1873), часто писавшего и русских царских особ. Портрет был написан за границей в 1857 году (на курорте Брукинау в Германии).

Мария Александровна изображена в возрасте 33 лет. Художник создал несколько вариантов этого портрета. Один из вариантов ранее находился в Зимнем дворце, сейчас в Эрмитаже, другой — из собрания Великого князя Владимира Александровича был продан на аукционе Сотбис в Монако в 1992 году.

У Александра II и Марии Александровны было 8 детей (из них одна дочь умерла во младенчестве). Старший сын Николай, на которого Александр II возлагал большие надежды (в экспозиции — цветной акварельный его портрет), был провозглашен наследником престола. Он очень серьезно готовил себя к престолу: способный, умный, с большим усердием занимался самыми разными науками. Но в возрасте 21 года он умер от туберкулезного менингита, что повергло в глубокий траур его родителей.

Портрет Великого князя блестяще выполнен академиком акварельной живописи Степаном Федоровичем Александровским (1842–1906). Художник окончил в 1864 году Академию художеств, работал как живописец-акварелист и рисовальщик, в 1874 году был удостоен звания академика акварельной живописи. Портрет Николая Александровича выполнен, очевидно, незадолго до смерти Великого князя.

Всем своим детям Александр II стремился дать хорошее образование. Достаточно сказать, что Александру — будущему императору, историю преподавал профессор Соловьев, законодательство — Победоносцев. Мария Александровна оказывала большое влияние на формирование художественных вкусов детей. По отзывам художника Боголюбова, тесно связанного с царской семьей, она была «просвещенною любительницей искусства и древностей, а потому юные Великие князья незаметно получали первые знания под ее руководством». Не случайно один из братьев Александра III, Владимир Александрович, генерал-адъютант, успешно участвовавший в русско-турецкой войне 1877–1878 гг., главнокомандующий войсками гвардии и Петербургского военного округа — в 22 года избран товарищем президента Императорской Академии художеств, а затем более 30 лет (1978–1909) состоял президентом Академии. Он был почетным членом Императорской Академии Наук, Казанского, Московского университетов и различных обществ. Как отмечали современники, Владимир Александрович принимал «видное и деятельное участие в работе Академии художеств». При нем был принят новый устав Академии, учреждено Высшее художественное училище при Академии, где научная подготовка была поставлена на более высокий уровень, чем прежде. По его инициативе был сменен состав преподавателей, к преподаванию в классах были привлечены бывшие оппоненты Академии и «бунтари» — передвижники: Репин, Шишкин, Куинджи и другие. Владимир Николаевич поддерживал демократическое направление в искусстве. Известная картина Репина «Бурлаки на Волге», приобретенная им, долго украшала его кабинет в Академии, а затем была передана в Русский музей. Великий князь Алексей Михайлович (сын Михаила Николаевича) писал в своих «Воспоминаниях» о Владимире Александровиче: он «обладал несомненным художественным талантом. Он рисовал, интересовался балетом и первым финансировал заграничные балетные турне С. Дягилева. Собирал старинные иконы, посещал два раза в год Париж, очень любил давать сложные приемы в своем изумительном дворце в Царском селе».

С 1874 года Владимир Александрович состоял в браке с дочерью Великого герцога Мекленбург-Шверинского Фридриха-Франца II — Великой княгиней Марией Павловной.

Их внук — Владимир Кириллович — один из последних представителей Романовых, претендент на русский престол — скончался во Франции и был, согласно его завещанию, захоронен в Петербурге в Соборе Петропавловской крепости.

На украшающем кабинет живописном портрете кисти известного русского художника С. К. Зарянко (1818–1879) Владимир Александрович изображен в возрасте 20 лет (портрет написан в 1867 г.) в форме офицера лейб-гвардии Преображенского полка, в котором он в то время служил. По достижении 20-летнего возраста Великие князья считались совершеннолетними, они получали право распоряжаться своими средствами (каждому Великому князю полагалась ежегодная рента в сумме 200 тысяч рублей), они определялись на государственную службу. К празднованию совершеннолетия и был написан этот портрет. Зарянко в 1866 году был вызван в Петербург из Москвы, (где он был профессором Училища живописи, ваяния и зодчества), чтобы писать портреты царских особ для пополнения Романовской галереи Зимнего дворца (т. е. портретов семьи Романовых). Известно, что Зарянко в то время сделал и несколько портретов наследника — Александра, некоторые из них находились в коллекции Александра III. Портрет Владимира Александровича в 1930-х годах поступил в Алупкинский дворец из Эрмитажа, так что, возможно, он до революции входил в состав Романовской галереи.

Кабинет Его Величества украшает большое полотно художника А. П. Боголюбова (1824–1896), который был тесно связан с семьей Александра III. Еще от Александра II живописец получил заказ на исполнение картин из истории морского флота России. Он сопровождал наследника Николая в поездке по Волге, давал ему уроки рисования. Позже стал преподавать живопись Марии Федоровне, а для Александра III стал консультантом по всем вопросам, связанным с изобразительным искусством. По его просьбе Боголюбов, будучи во Франции, покупал работы западноевропейских художников, каталоги выставок, литературу по искусству. Во время одного из приездов Александра Александровича в Париж Боголюбов вводит его в мастерские художников, работавших там на правах пенсионеров Академии художеств. Так Александр Александрович, будучи еще наследником, знакомится с Репиным, Поленовым, В. Васнецовым, Антокольским, Савицким и другими художниками. Покупает у них картины, делает заказы на новые («Садко» Репина, «На войну» Савицкого, «Балаганы на улицах Парижа» В. Васнецова). В собрании Александра III было много работ Боголюбова, частично подаренных, частично приобретенных царской семьей. В Царскосельском дворце Александра III был специальный, так называемый «Боголюбовский зал».

Когда строился Массандровский дворец, Александр III с Боголюбовым обсуждал проекты оформления интерьеров, представленные Месмахером, и именно Боголюбов «по приказанию Государя Императора» передал Масмахеру «Высочайшую волю свою о непременном исполнении… Его заказа».

На полотне А. П. Боголюбова «Морской пейзаж. Праздник в Константинополе», украшающем кабинет, изображен мусульманский праздник Рамадан, одно из главных действий которого проводится в полнолуние. Художник выбирает эту тему для того, чтобы придать пейзажу романтическую окраску. Выразительный эффект создает сочетание лунного освещения и горящих праздничных костров. Картина вызывает ассоциации с работами И. К. Айвазовского. Написана она в ранний период творчества Боголюбова, когда художник находился под сильным влиянием романтического направления в искусстве. Писал он ее в 1856 году после пребывания в Константинополе. Незадолго перед этим (в середине 1840-х годов) Айвазовский также обращался к этому мотиву.

Боголюбов изобразил мечеть Долмабахче, которая была построена в 1853 году. Она привлекла внимание Боголюбова своеобразием архитектурных форм, он рисовал ее в различных ракурсах, а затем не раз использовал рисунки в своих полотнах.