Спальня писателя. Дом-музей А. П. Чехова
В дни, когда писателю нездоровилось, он работал в спальне. Из кабинета в нее ведет резная дверь. В окна этой комнаты видно море, с балкона — горы. Кажется, что они близко, рукой подать.
Простая железная кровать покрыта белым одеялом. Рядом — стол. Последнюю пьесу — «Вишнёвый сад» — Антон Павлович больше писал не в кабинете, а в спальне за этим столом.
В спальне много света. Это «светлая, веселая комната, сияющая какой-то девической чистотой…» (Куприн).
Как отмечают близко знавшие Чехова люди, он во всем любил порядок, аккуратность. «Никто… не видал его небрежно одетым; также не любил он разных домашних вольностей вроде туфель, халатов и тужурок. В восемь-девять часов его уже можно было застать ходящим по кабинету или за письменным столом, как всегда, безукоризненно изящно и скромно одетого»,— писал А. И. Куприн.
В спальне, как и в кабинете, сохраняется тот порядок, что был при жизни Чехова. На столе под зелёным абажуром — подсвечник для четырех свечей. Журнал «Исторический вестник» за 1904 г. заложен на странице, которую читал писатель перед своим последним отъездом в Москву. Осталась недочитанной статья Фалеева «Дуэли».
На стене висит дорожный мешок из серой парусины — «спутник» Чехова в поездке на остров Сахалин. Над кроватью — три календаря. Один табель-календарь из «Нивы», на нём указаны все праздники. Маленький календарик повесила Ольга Леонардовна, когда жила здесь в 1907 г. С календаря 1904 г. после отъезда Антона Павловича листочки отрывала мать. Она остановилась на 27 мая. Это число и осталось на календаре.
В шкафах Чехов хранил свои вещи. В том шкафу, что у кровати, много отделений. Одно из них—под стеклом, в нём видны лекарства, которые принимал Антон Павлович, пистолет системы «Смит и Вессон», который писатель брал на Сахалин (он ни разу из него не выстрелил). На шкафу в картонке шляпа-цилиндр, деревянный ящичек для рыболовных принадлежностей.
Рыбную ловлю Чехов любил всю жизнь. Как он наслаждался ею, вспоминали многие современники. В 1902 г. Антон Павлович гостил у Саввы Морозова в Усолье, близ Перми. Писатель А. Тихонов (Серебров) рассказывает в своих воспоминаниях: «С утра до вечера мы сидели теперь под глинистым откосом, у много омута, и с увлечением ловили окуней, иногда попадались и щуки…
— Чудесное занятие! — говорил Чехов…— Вроде тихого помешательства. И самому приятно, и для других не опасно. А главное думать не надо… Хорошо!»
Выбирая место для отдыха, переселяясь на новое место, Чехов обязательно интересовался, есть ли поблизости река или водоём, где бы водилась рыба. И только в Ялте писатель не мог отдаться этому увлечению: времени не хватало, а чаще мешало нездоровье.
Семейной реликвией была находящаяся в спальне икона, изготовленная по заказу отца, с изображением тех святых, именами которых названы все члены семьи Чеховых (нет только св. Михаила, так как икона заказана до рождения младшего сына).
Матери писателя прежде принадлежал шкаф красного дерева, стоящий между окнами. Сейчас в нём, как и при жизни Антона Павловича, хранятся его вещи. Когда семья жила в Таганроге, Евгения Яковлевна обычно прятала от детей в этом шкафу сладости. Дети подходили к нему, кланялись и в шутку называли его «дорогим» и «многоуважаемым». Об этом вспомнил Чехов, когда работал над «Вишнёвым садом»: один из персонажей пьесы — Гаев — обращается к шкафу с такими же словами.
Камышовое кресло при жизни Антона Павловича стояло на балконе; сюда его перенесла Мария Павловна, чтобы предохранить от солнца и дождей.
Мягкое кресло с высокой спинкой — подарок Гиляровского. В углу у кафельной печи — столик для умывания. В дни нездоровья эти вещи были писателю необходимы. Болезнь была изнуряющей, но Антон Павлович переносил её с большим мужеством. «Я вижу Чехова,— писал И. А. Бунин,— чаще бодрым и улыбающимся, чем хмурым, раздраженным… Там, где на находился больной Чехов, царили шутка, смех и даже шалость».