Добыча нефти в Крыму
В 1791 году капитан Алексей Клобуков возглавил немногочисленную экспедицию, цель которой была собрать на Кубани и в Тавриде образцы нефти и, насколько возможно, оценить, сколько ее из каких источников можно получить. Вот так началась непростая история крымской нефтедобычи.
Свою экспедицию по нефтяным месторождениям капитан Клобуков закончил лишь летом 1792 года, в реестре собранных образцов значились две бутылки нефти «керченской ерьяльской», «керченской тарханской», кувшин из Ени-Кале (территория нынешней Керчи) и 6 бочонков «кефинского кадылыка», то есть собранной в окрестностях нынешней Феодосии.
Хотите — верьте, хотите — нет, но уже в те времена в Крыму были свои «нефтяные короли». Правда, большого богатства им черное золото не принесло — как и их соседи, они по утрам завтракали лепешками с сыром и гнали скот на пастбище, выходили в море за рыбой и мечтали о том, чтобы благополучно пережить очередную зиму.
В степном Крыму, бедной растительностью, где часто топливом служили охапки сухого бурьяна и высушенный помет скота, нефть очень выручала крестьян. Они замечали места, где она пробивалась на поверхность самотеком, копали колодцы, выкладывали их камнем — и черпали оттуда жидкое топливо.
Немало информации о том, где находятся эти самые колодцы, Клобукову предоставил керченский комендант Григорий Плохута и даже подарил несколько образцов нефти из них. Задача оценки запасов и перспектив разработки оказалась невыполнимой. «Какое количество оной может собраться повсеместно и во всяком году одинаковая ли сборка или различна, узнать теперь совершенно невозможно, — писал в своем отчете Семен Жегулин (этот документ был опубликован в „Известиях Таврической ученой археологической комиссии“). — Некоторые колодцы совсем забросаны, иные завалились и запущены, и сии, из которых берут, непорядочно обделаны, отсего так мало собирается. Есть такие, что в сутки не можно собрать и пол-ока». «Пол-ока» — это примерно стакан, количество, которое современный человек воспринимает не иначе как с улыбкой. Тем не менее, месторождение даже с таким скромным выходом нельзя было сбрасывать со счетов, поэтому и его наносили на карту. Нефтедобыча в то время предполагала просто извлечение нефти из колодцев, для чего Жегулин предлагал приставить к каждому «по два казенных человека, ибо вольнонаемных к сей работе не только дорогою ценою, но и вовсе не за какие деньги сыскать не можно». Действительно, мало кому понравится прозябать в безлюдной голой степи, куда придется подвозить еду и воду. И не факт, что содержание двух таких старателей окупится количеством извлеченной нефти. Тогда результаты этой экспедиции надолго отложили даже разведочные изыскания.
Прошло больше ста лет, прежде чем идея извлекать черное золото из крымской земли снова овладела умами. С конца XIX века в Крыму начали создаваться общества и акционерные компании, которые собирались проводить разведку месторождений. И они даже находили нефть, но вовсе не в таких количествах, чтобы ее добыча была оправдана. «Фирма Воейкова, затратившая свыше 150 000 р. на безрезультатное бурение нефти на землях князя Трубецкого в Феодосийском уезде, закладывает теперь, по совету знатока керченского полуострова профессора Андрусова, до 40 скважин близ Керчи и поселка Мессири. По мнению Андрусова, нефть в Керченском полуострове несомненно имеется, вопрос только в количестве ее», — сообщала в августе 1908 года газета «Голос Москвы». Почти на десятилетие растянулась эпопея с нефтью у деревни Чонгелек-русский, сегодня это село Костырино, находящееся на южной оконечности Керченского полуострова.
«В деревне Чонгелек Феодосийского уезда, на земле Черкасова, где крымское нефтепромышленное общество производит изыскания, в ночь на 28 октября ударил фонтан, имеющий диаметр струи 16 дюймов и удельный вес 38. Фонтан бил 10 минут, затем прекратился, вследствие несовершенства технических приспособлений и обвала. Общество уверено, что найдет тут богатый нефтяной источник», — проинформировала в октябре 1901 года газета «Южный курьер». Радость была преждевременной: запасы оказались очень скромными. Зато они дали возможность предприимчивым людям заработать на этом. Спустя несколько лет, когда общественность уже подзабыла об этом нефтяном конфузе, по Крыму поползли слухи об открытии сразу нескольких богатейших месторождений у деревни Чонгелек и о том, что земли в округе уже начали скупать нефтепромышленники. Об этом даже сообщали центральные русские газеты. Тут же на горизонте появилось некое акционерное общество (не имевшее вообще никакого отношения ни к земле, ни к изыскательской организации), предлагавшее вложить деньги в нефтяные промыслы. Мошенникам удалось продать акций на четверть миллиона рублей, после чего они исчезли самым таинственным образом — вместе с деньгами, конечно. Несчастные же крымчане, отдавшие большие по тем временам деньги за участки у деревни Чонгелек, оказались владельцами неплодородной земли, на которой без полива росли разве что курай и ковыль. Они даже не могли предъявить претензии продавцам, потому что… нефть там была. Просто технологии того времени не позволяли извлекать ее да еще сделать добычу рентабельной.
Это месторождение в Крыму в 30-х годах прошлого века исследовали советские геологи, бурили разведочные скважины, но запасы оказались не такими богатыми, чтобы тратить время и средства на их разработку. Зато деревня недалеко у Чонгелека получила новое имя — Нефтепром, это произошло еще до того, как было вынесено окончательное решение о судьбе крымской нефти, а скважины законсервированы. Кстати, их уже в 90-е годы расковыряли местные жители, и еще лет десять назад «нефтяные короли» черпали идущую самотеком нефть: получалось около бидона в сутки. Последствия этого — загрязненные нефтью территории — экологи называют настоящей катастрофой для природы.
Внутри «котла» Казантипа были разработано Мысовое месторождение нефти, которое открыли в начале 50-х годов прошлого века. Залежи находятся на глубине нескольких сот метров в известняках. Ещё в начале 60-х годов из двух находящихся в Казантипской котловине скважин сочилась нефть, которую собирали и использовали для местных нужд. Говорят, казантипская нефть не содержит бензиновых фракций, являясь тяжёлой и относительно малоценной.
В селе Дмитрово подрядчик частной киевской фирмы «Крымгеология» в 2000 году начала бурение нефтяной скважины проектной глубиной в 5500 метров. За четрые года удалось углубиться более чем на 2,5 тысячи метров. Работать быстрее мешали скальные породы. Но нефть не нашли и скважину заглушили.