Часовня Стемпковского на горе Митридат

История

Часовня-памятник была возведена согласно завещанию Ивана Александровича Стемпковского, градоначальника Керчи в 1828–1832 гг., и умершего на этом посту. Выдающийся археолог, один из первых исследователей Боспорского царства и первооткрыватель Пантикапея, желал быть похороненным рядом с делом своей жизни — раскопками Пантикапея на вершине горы Митридат. Одновременно с этим, возведение часовни на столь видном месте было признанием заслуг И. А. Стемпковского в развитии Керчи. На могиле Стемпковского на горе Митридат его лучший друг Поль Дюбрюкс произнес такую речь:

Здесь покоятся останки заслуженного и доброго Стемпковского, человека благодетельного без бахвальства, ученого без тщеславия, служившего украшением человечества и положившего основание Керчи…

Инициатором строительства часовни-усыпальницы стал князь З. С. Херхеулидзе, сменивший И. А. Стемпковского на посту градоначальника Керчи. В окружении ионийский колонн часовни находился саркофаг, воздвигнутый над могилой керченского градоначальника Ивана Алексеевича Стемпковского.

В 1855–1856 годах во время оккупации Керчи турецкими, английскими и французскими войсками часовня была разорена и многие годы стояла в запустении. Лишь с началом Первой Мировой войны в 1914 году гласный думы и педагог Станислав Антонович Красник поднял вопрос о возобновлении часовни, на что было получено благословение архиепископа Димитрия (Абашидзе). На городские средства часовня была отремонтирована и красиво раскрашена внутри, в ней была размещена большая икона Христа, а снаружи укреплена мраморная доска в память И. А. Стемпковского. Восстановление часовни стало своего рода завершением ряда мероприятий по облагораживанию горы Митридат. В течение нескольких лет до этого по инициативе градоначальника Евгения Константиновича Климовича склоны Митридата были засажены деревьями, всюду проведены удобные дорожки к вершине горы, установлены скамьи для отдыха. Наконец, весной 1914 года был восстановлен музей древностей на склоне Митридата — здание в стиле древнегреческого гефестиона, сооружённое на год позже часовни.

Освящение возобновлённой часовни состоялось в воскресенье 12/25 октября 1914 года. На гору в строевом порядке поднялись учащиеся Александровской мужской гимназии и Торговой Алексеевской школы во главе с соединённым оркестром обоих учебных заведений. Благочинный протоиерей Владимир Станиславский произнёс речь в память о покойном градоначальнике, его заслугах для науки, общества и государства. После молебна была провозглашена вечная память И. А. Стемпковскому, многие лета Царствующему Дому, нынешним градоначальнику Е. К. Климовичу и городскому голове В. В. Аверкиеву, а также гласному думы С. А. Краснику. Оркестр и хор певчих исполнили гимны «Коль славен» и «Боже, Царя храни», встреченные дружным «Ура!» По желанию собравшейся публики они были несколько раз повторены, а также исполнены гимны союзных в начавшейся войне держав: Франции, Англии и Сербии, покрытые криками «Vive la France!», «Да здравствует Англия!», «Живео Сербия!» 23 октября/5 ноября 1914 года городская дума единогласно постановила повесить перед образом Спасителя неугасимую лампаду и ежегодно 12/25 октября совершать около часовни панихиду по покойному градоначальнику, а охрану памятника поручить сторожу митридатского отделения музея древностей. На содержание часовни из бюджета было выделено 100 рублей в год.

С приходом советской власти часовня была вновь разорена, лишилась креста и использовалась для хозяйственных нужд. Во время Великой Отечественной войны здание заметно пострадало, было пробито снарядом и нуждалось в реставрации. После освобождения города в 1944 году во время строительства на Митридате обелиска Славы было принято решение взорвать часовню. Однако сразу её разрушить не удалось, и во время торжественного открытия нового обелиска 8 октября 1944 года одна устоявшая стена, испещрённая пулями и осколками, ещё высилась над грудой камней и массой собравшихся людей. На этом трагическая история памятника не окончилась. Из-за недальновидности археологов в ходе раскопок средневекового некрополя на Митридате в 1966 году могила и прах И. А. Стемпковского были утрачены вместе с фундаментом часовни.

Восстановление

Возможность обсуждения вопроса возрождения часовни возникла лишь с распадом Советского Союза. 17 сентября 2000 года митрополитом Симферопольским и Крымским Лазарем и городским головой О. В. Осадчим была произведена закладка часовни в честь 2000-летия Рождества Христова. В следующее десятилетие разрабатывались различные проекты будущего памятника, но к его строительству так и не приступили, а собранная горожанами в 2009–2010 гг. значительная сумма на возведение часовни была израсходована городским руководством на реконструкцию.

В 2000 году на месте, где ранее располагалась часовня, был установлен памятный камень, на котором укреплена мраморная плита с вызолоченной надписью: Зде место есть идеже земля хранит основание часовни-усыпальницы градоначальника И. А. Стемпковскаго иже в XIX веке возведена бысть. В последнее время разработан проект восстановления часовни на прежнем месте.

25 октября 2014 года в храме Иоанна Предтечи священники отслужили молебен о восстановлении часовни, а также панихиду о приснопамятном градоначальнике И. А. Стемпковском и всех христолюбивых воинах, погибших в Первую мировую войну. В службе участвовали председатель горсовета Лариса Щербула и и. о. главы администрации города Сергей Писарев, члены Керченского монархического Союза имени Екатерины Великой, казаки казачьих организаций города, прихожане храмов. После молебна священнослужители выразили радость «по случаю возвращения на историческую Родину — Святую Русь». От руководителя Керченского союза монархистов Геннадия Григорьева С. Писареву вручили папку документов, связанных с историей воссоздания символа города часовни Стемпковского на её историческом месте.

Бои у часовни

Фактически именно около часовни Стемпковского окончилась героическая и трагичная история Эльтигенского десанта: совершив в течение полутора месяцев невозможное, 2 тысячи выживших десантников в ночь с 6 на 7 декабря 1943 года оставили Эльтигенский плацдарм и прорвались к городу, заняв вершину Митридата. В течение недели продолжались упорные бои, которые закончились 12 декабря эвакуацией остатков десанта. В заключительной части романа «Огненная земля» (1946) Аркадия Алексеевича Первенцева описывается бои у часовни на вершине Митридата:

«Десантники ворвались на последнюю, четвертую, вершину Митридата. Многие ползком, на четвереньках, сцепивши судорожными пальцами своё оружие, чуть ли не в зубах держа последние запалы для гранат. С гранатами и оружием они бросились на врагов, захвативших часовню — последний укреплённый кусок горы, и молча, с хрипом, выбили, вырезали тех, кто там ещё пытался сопротивляться. Заросшие бородами, израненные, ворвались они сюда, принеся ярость мщения и тоску по загубленным немцами жизням. Бойцы Огненной земли взлетали сюда как первые орлы, начавшие полет до Измаила.

…Невдалеке от часовни быстро сложили в кучи обломки патронных ящиков, ивовых корзин от снарядов, выброшенные из блиндажей матрацы и разную рвань. Все это сверху полили керосином из немецких канистр. Костры загорелись. Вначале поднялся чёрный дым, а потом светлое пламя. Дым посветлел и высоким столбом поднялся кверху. Огни загорелись под рёв истребителей. Лётчики снижались, проносились низко над вершиной, раскачивали крыльями, на которых краснели советские звезды. Пикировщики сбросили бомбы у подножья первой вершины и не по курсу уходили, атакованные шестёркой «Яковлевых». От таманских берегов снимались корабли поддержки. Их вёл Курасов, ещё ничего не знавший о гибели своей невесты.

Возле часовни, с наветренной стороны, расположилась группа моряков и красноармейцев. Они сидели на корточках и на ящиках и жадно курили. Степняк с усталым видом протянул вновь подошедшим красноармейцам пачку трофейных сигарет и к ним потянулись окровавленные пальцы. Внизу, по шоссе, открытому первым лучам солнца, бежали автомашины. Германские солдаты умело спрыгивали и сейчас же ложились, а затем перебегали змейкой ближе к горе, накапливаясь у подножия. С хитроватым безразличием смотрел на эту картину Степняк».